Оптион, не торопясь, подбежал к телу и наклонился над ним. Потом поставил калигу на голову Хамеда и вытащил кинжал. Поглядел на двоих офицеров.

— Готов, господа офицеры, — сказал он.

Катон кивнул. Макрон прокашлялся.

— Думаю, эта смерть лучше той, которую он заслужил, — тихо сказал он. — Нам повезло, командир. Если бы вы не раскрыли его сейчас, неизвестно, сколько еще вреда он принес бы нам. — Макрон нахмурился. — Я бы никогда его не заподозрил… никогда.

Глава 33

Катон дождался, когда офицеры усядутся на скамьи во внутреннем дворе резиденции жрецов. Макрон стоял справа от него, близко, выпрямившись и расставив ноги, устойчиво и крепко, как бык. Офицеры выжидающе поглядели на Катона, и он встал, прокашлявшись.

— Исполняющий обязанности легата Аврелий умер от ран вскоре после полудня. Я принял командование несколько раньше, в силу его недееспособности, согласно заключению главного хирурга легиона. Однако теперь все это — вопросы теории. В качестве нового командира армии я уже отдал приказы относительно хода боевых действий против нубийцев. Никакого раздела армии не будет. Все силы будут собраны здесь, в Диосполисе, и армия выступит в поход и даст решительный бой врагу при первой возможности. — Катон оглядел офицеров. — Вопросы, господа офицеры?

Краткость его речи застала врасплох большинство командиров. Спустя мгновение один из старших по возрасту центурионов, Эшер, прихвостень покойного Аврелия, встал на ноги. Он холодно поглядел на Катона, а затем неискренне улыбнулся.

— Командир, думаю, выражу общее мнение, если скажу, что нас потрясла весть о смерти легата. Это тяжелый удар после гибели легата Кандида, в придачу к раскрытию шпиона, которого вы так неосмотрительно привели к нам.

Катон постарался не выказать удивления и раздражения по поводу того, что слух о предательстве Хамеда уже разошелся по всему легиону. Офицер продолжил говорить.

— Трудно порицать тех, кто может подумать, что «Шакалы» прокляты. Оба прежних командира были людьми исключительного воинского опыта. Оба хорошо знали легион и его солдат. Таким образом, командир, вы поймете меня, если я скажу, что в интересах легиона, армии и Рима отправить запрос губернатору в Александрию, чтобы он назначил нового легата на постоянной основе. Это ни в коем случае не вопрос сомнений в вашей компетентности, командир. Скорее беспокойство о боевом духе солдат. Они бы предпочли, чтобы ими командовал человек подобающего возраста и опыта.

Закончив, центурион сел.

— Благодарю тебя, — сказал Катон. — Кто-нибудь еще хочет высказаться?

Он огляделся, но офицеры молчали, ожидая, что он ответит на слова центуриона. Катон кивнул.

— Что ж, хорошо. Я выслушал твои замечания. А теперь слушайте, что скажу я. — Катон оглядел помещение. — Никакого запроса не будет. Нет времени обсуждать этот вопрос с губернатором. Я принял командование легионом на законном основании и не потерплю сомнений в моем праве им командовать. Ситуация слишком серьезная, господа офицеры, чтобы играть в игрушки. Провинция перед лицом огромной опасности. Мы должны устранить угрозу быстро и решительно. Протестуйте, сколько вам вздумается, когда разгромим нубийцев.

Центурион снова встал.

— Командир, можно спросить, что не так с прежним планом? Легат Аврелий…

— Исполняющий обязанности легата Аврелий, — перебил его Макрон. — А еще точнее, бывший исполняющий обязанности легата Аврелий.

Центурион раздраженно поглядел на Макрона и продолжил:

— План прежнего командира казался мне достаточно обоснованным. Ваш план куда менее тонок и с куда меньшей вероятностью приведет к тому, что нубийцы окажутся в ловушке и будут уничтожены… командир.

— Правда? — спокойно спросил Катон. — Простите меня, но я всегда думал, что одним из правил стратегии является не делить армию на части перед лицом превосходящих сил противника. Или у вас тут, в Египте, все иначе?

Центурион и его друзья не могли не заметить сарказма его слов. Не обращая внимания на их тихие разговоры, Катон продолжил:

— План Аврелия привел бы к катастрофе. Наши отряды разгромили бы по очереди, и принц Талмис принялся бы грабить провинцию до тех пор, пока император не собрал бы армию, достаточно крупную, чтобы изгнать нубийцев. Тем временем перебои с поставками пшеницы и разрушение городов вдоль Нила привели бы к последствиям, устранять которые пришлось бы многие годы. Та же судьба постигнет Египет, если мы просто усядемся и будем ждать, пока нам пришлют нового командира. Единственный способ, дающий шанс спасти армию и провинцию, — ударить по противнику сейчас же, всеми нашими силами, до последнего солдата.

Замолчав, Катон оглядел лица офицеров, людей, которых он должен был сделать своими сторонниками, чтобы иметь хоть какие-то шансы на успех. Заговорил снова, уже мягче:

— Я не обязан перед вами оправдываться, господа офицеры. Я действую в соответствии с уложениями, принятыми имперской военной коллегией от имени императора Клавдия. В нормальных условиях этого было бы достаточно. Согласен, что условия, в которых мы оказались, не совсем нормальны, но когда это на войне все было гладко и по плану? До недавнего времени Двадцать второй легион нес практически гарнизонную службу. Большая часть вас и ваших солдат принимала участие лишь в небольших стычках и полицейских операциях или карательных походах против кочевников. Говоря честно, по сравнению с легионами, в которых предоставилась честь служить центуриону Макрону и мне, «Шакалы» — посредственность. Безусловно, легионеры тренированы и обучены в соответствии с уложениями, но у них нет боевого опыта. А это единственная истинная мера профессионализма солдата. Она дается дорогой ценой. Теперь некоторые солдаты получили боевой опыт при штурме храма. Они хорошо себя проявили, но большинству еще только предстоит испытать себя. В том числе тебе, центурион Эшер. Я говорю это не из желания кого-то унизить, просто констатирую факт. Второй факт, который не подлежит обсуждению, — то, что у центуриона Макрона и у меня изрядный опыт ведения боевых действий. Хотя бы это должно вас успокоить, когда мы поведем вас в бой. Я не знаю человека более отважного, чем центурион Макрон, который личным примером показывает солдатам, как надо идти в бой.

Ветеран слегка пошевелился, чувствуя неловкость от слов друга, но снова сделал каменное лицо и стал непоколебимо.

— «Шакалы» могут стать отличными солдатами, — продолжил Катон. — Наша победа над нубийцами позволит им украсить штандарт легиона боевой наградой. Но не стану лгать вам, скрывая масштабы опасности, угрожающей нам. Вы должны понимать и объяснить своим солдатам, что когда мы выступим в поход на врага, у нас останутся лишь два пути. Один — победа, второй — верная смерть. Теперь, когда мы с центурионом Макроном возглавляем легион, наши шансы улучшились. Остальное зависит от вас. Забудьте о прошлом. Оставьте планы на будущее. Думайте только о том, как уничтожить врага. Это самое главное. Простая философия, господа офицеры, но она хорошо послужила центуриону Макрону и мне за те годы, что мы вместе служим. Так ведь?

— Да, командир! — кивнув, подтвердил Макрон.

Катон сделал глубокий вдох и оглядел офицеров. В их взглядах появился проблеск решимости. Хорошо, подумал он. Его слова достигли цели. Он сделал все, что мог, чтобы настроить офицеров нужным образом, укрепить их решимость перед лицом предстоящего великого испытания.

— Армия выступает из Карнака завтра на рассвете. У вас есть остаток дня, чтобы подготовить солдат, снаряжение и припасы. Свободны!

Офицеры встали и двинулись к выходу, тихо переговариваясь. Макрон стоял неподвижно, пока все не вышли. И только тогда он слегка уронил плечи и протяжно, устало выдохнул.

— Что думаешь? — спросил Катон.

— О, парень, ты сделал все в лучшем виде. Должен сказать, что выбор между победой и смертью передо мной ставили уже не раз. Как и перед тобой. Старая песня, но, так сказать, очень бодрит.